История Самарской ТЭЦ

Самарская ТЭЦ расположена на месте бывшего озера. Фундамент укреплён 18-метровыми сваями. Изначально Куйбышевская ТЭЦ проектировалась как станция повышенной заводской готовности. Оборудование поступало на стройплощадку уже частично смонтированным в блоки, что позволяло сократить время строительства важного для города энергетического объекта. Впервые в СССР опробован крупноблочный монтаж ТЭЦ с её обилием паро- и трубопроводов.

1 ноября Куйбышевская ТЭЦ введена в эксплуатацию. Куйбышевская ТЭЦ была переименована в Самарскую ТЭЦ, вероятно, в 1991 году, когда городу было возвращено историческое название.

В 1997 именно на Самарской ТЭЦ впервые в российской энергетике была внедрена автоматика управления горелками котлов Это позволило оптимизировать процесс сжигания топлива, и как следствие, добиться существенного экономического эффекта, снизить экологическую нагрузку на окружающую среду.

В 2002 году был реализован уникальный для российской энергетики проект по переносу турбины Р-50 с Новокуйбышевской ТЭЦ-2 на Самарскую ТЭЦ. Проект переноса турбины, изготовленной в 1964 году и около десяти лет находившейся в консервации, потребовал применения около 20 уникальных рационализаторских решений.

В 2007 году к 35-летию Самарской ТЭЦ была осуществлена подсветка её градирен. Тогда же Самарская ТЭЦ перешла с угля на мазут в качестве основного сырья.

В настоящее время Самарская ТЭЦ обеспечивает теплом и электроэнергией больше половины города, причем почти 80 процентов потребителей станции — население. В составе оборудования ТЭЦ насчитывается 5 турбин, 13 котлов. На Самарской ТЭЦ внимательно относятся к решению экологических проблем: сокращается объем водопотребления, повторно используются сточные воды, снижаются сбросы вредных веществ, проводятся воздухоохранные мероприятия по подавлению окислов азота. Помимо этого, на станции действуют 12 систем управления технологическими процессами, одна из которых — система «Экология», контролирующая выбросы вредных веществ в атмосферу.

История шоколадной фабрики «Россия»

Фабрика строилась в городе Куйбышеве по проекту итальянской фирмы «Карле и Монтанари». Дирекция строящегося предприятия была образована в соответствии с решением Совета Министров СССР от 6 июля 1968 года. 31 декабря 1969 года государственной комиссией был подписан акт о сдаче нового объекта в промышленную эксплуатацию.

Решением Совета Министров СССР от 14 января 1970 года новое предприятие получило официальное название «Куйбышевская шоколадная фабрика «Россия» и было включено в подчинение Главного управления кондитерской промышленности Министерства пищевой промышленности РСФСР. Шоколадная фабрика запущена в эксплуатацию в апреле 1970 года, став первым в СССР предприятием по производству шоколада полного цикла. Производственные мощности были рассчитаны на выпуск 25 тысяч тонн продукции в год. В первые месяцы после открытия шоколадная фабрика стала одним из знаковых предприятий Куйбышевской области.

Большое внимание руководство предприятия в то время уделяло социально-бытовым вопросам и культуре производства. В 1970-е годы фабрикой на паях были построены два высотных дома, профилакторий и собственная база отдыха на берегу Волги. На предприятии действовали недорогие столовые и буфеты, душевые,  комнаты гигиены, здравпункт, парикмахерская, мастерские по пошиву одежды и ремонту обуви. Почти в каждом цехе были свои комнаты для приема пищи и отдыха сотрудников. Руководство фабрики следило также и за экологической обстановкой на предприятии: на его территории во многих местах были высажены ели, пихты, берёзы, другие деревья и кустарники.

Шоколадная фабрика «Россия» удостоена ордена «Знак Почета». Из 115 видов изделий, вырабатываемых фабрикой в начале 1980-х годов, 109 получили Государственный Знак качества. Также шоколадная фабрика награждалась юбилейным Почетным Знаком, памятным знаком «За высокую эффективность и качество работы в Х пятилетке» с занесением на Всесоюзную Доску Почета на ВДНХ СССР. Такой же награды фабрика удостоилась за свою работу в XI пятилетке и вновь была занесена на Всесоюзную Доску Почета.

В советские годы предприятие неоднократно меняло своё название, статус и ведомственную подчиненность. Так, с 1976 по 1987 годы шоколадная фабрика «Россия» входила в состав производственного объединения «Куйбышевкондитерагропром-Россия». С 27 января 1988 года –  «Куйбышевская ордена «Знак Почета» шоколадная фабрика «Россия» агропромышленного комитета Куйбышевской области (с 16 сентября 1989 года – агропромышленного объединения Куйбышевской области). С 25 января 1991 года предприятие стало именоваться «Самарская ордена «Знак Почета» шоколадная фабрика «Россия» агропромышленного объединения Самарской области».

В 1992 году фабрика была акционирована по программе приватизации (основано открытое акционерное общество «Кондитерское объединение «Россия»). В 1994 году контрольный пакет акций фабрики «Россия» был приобретен швейцарской компанией «Нестле». В июне 2011 года открытое акционерное общество, владеющее производственным комплексом фабрики, было реорганизовано в форме присоединения к российскому объединению Nestlé в качестве производственного филиала.

На сегодняшний день на фабрике производится более 170 наименований продукции под брендами «„Россия“ — щедрая душа!», «Nestle», «Nesquik», «Nuts».

История завода им. Тарасова (КАТЭК)

В начале 30-х годов в Самаре началось строительство карбюраторно-арматурного завода. Впервые в истории страны такой завод был спроектирован самостоятельно государственным институтом «Гипроавтопром». Для создаваемой в то время отечественной автомобильной промышленности нужны были карбюраторы, за которые приходилось платить миллионы рублей золотом Форду. «Ни гроша «Форду» — даешь советский карбюратор!»- под таким лозунгом трудились строители завода.

Завод был построен в 1934 году. 4 октября 1934 года литейный цех выпустил первую партию продукции. Этот день считается днём рождения завода. В октябре того же года молодой инженер Александр Тарасов отвез на международный конкурс в Москву новый дизель-насос, разработанный на заводе. Из 32-х представленных там дизель-насосов лучшим оказался именно самарский. Он и был утвержден к выпуску в массовое производство. К концу 1938 года завод ККАЗ вышел на проектную мощность, был освоен выпуск свечей зажигания.

22 июня 1941 года завод перешел на военное положение. В августе на территорию завода прибыло оборудование эвакуированного Ленинградского карбюраторного завода со всем личным составом, в ноябре — Московского завода автотракторного электрооборудования (АТЭ-1). 23 октября 1942 года распоряжением Совета народных комиссаров три завода были объединены. Новый завод стал называться «Куйбышевский завод автотракторного электрооборудования и карбюраторов» (КАТЭК).

28 октября 1944 года за образцовое выполнение заказов для фронта, для танковой и автомобильной промышленности Указом Президиума Верховного Совета СССР завод награжден орденом Ленина.

В 1950 году завод увеличил выпуск электрооборудования и карбюраторов и обеспечил этими изделиями новые модели автомобилей ГАЗ-53, ЗИС-150, «Москвич», «Победа». Завод освоил производство ряда изделий, которые при небольшой массе имели большую мощность.

С 1955 года завод был специализирован и стал выпускать всего пять наименований изделий: генераторы, стартеры, династартеры, магнето, свечи. В это же время заводчане впервые в СССР приступили к созданию генераторов переменного тока, более экономичных, простых и надежных в эксплуатации.

В 1960-е годы завод «КАТЭК» продолжает активно развиваться.  Выпускались новые генераторов. В связи со строительством Волжского автозавода решением Правительства в 1967 году завод был определен основным поставщиком электрооборудования для будущих автомобилей «Жигули».

В мае 1970 года на небольшом участке был начат серийный выпуск новых конструкций генераторов и стартеров для Волжского автозавода. Для того чтобы полностью обеспечить ВАЗ электрооборудованием была проведена крупномасштабная реконструкция всего производства.

25 июня 1975 года заводу присвоено имя Александра Тарасова. За освоение новых видов изделий в 1984 году завод награждён орденом Трудового Красного Знамени.

В сентябре 1990 года на базе КЗАТЭ имени А.М.Тарасова было создано Куйбышевское производственное объединение «Автотракторэлектрооборудование».

В июле 1993 года государственное предприятие завод автотракторного электрооборудования имени А.М. Тарасова было акционировано.

Завод им. Тарасова функционирует и в наши дни. Но его объёмы производства незначительны. Чтобы выжить в суровых экономических условиях, почти вся территория завода отдана в аренду различным мелким компаниям.

Территория завода им. Тарасова, равно, как и территории заводов: 4-го-ГПЗ, ЗИМ, «Сокол», в скором времени должна быть застроена новым жилым микрорайоном.

 

История авторемонтного завода (Авторемзавода)

Могилёвский авторемонтный завод был основан в 1935 году.  В конце 1930-х годов Могилевский АРЗ фактически был оборонным предприятием – значительную часть его программы составляли спецзаказы. Он был основной ремонтной базой для автомобильных и бронетанковых частей Западного Особого Военного округа.

В 1941 году завод был эвакуирован в Куйбышев. В условиях военного времени было освоено производство двигателей для штурмовиков Ил-2. Сам завод в этот период находился в статусе части моторостроительного производства, филиала завода на Безымянке.

После Великой Отечественной Войны завод был возвращён в Могилёв, где продолжает работать до си пор, являясь частью холдинга «БелАЗ» и работая исключительно на экспорт в страны СНГ.

Однако, часть производства осталась в Куйбышеве. Был налажен выпуск автофургонов для перевозки рабочих бригад, хлеба, а также изотермических фургонов и контейнеров для торговли продуктами питания. Выпускались на заводе и отдельные запчасти, и металлоконструкции по индивидуальным заказам.

Но прославился авторемонтный завод в Куйбышеве автомобилями скорой медицинской помощи САРЗ-2925(УАЗ-2925, УАЗ-санитарка) на базе грузового полноприводного шасси УАЗ-3303.  Шасси осталось практически без изменений, а дизайн машины разработан в НТЦ ВАЗ. Машина была на 300 мм длиннее и немного выше УАЗовского санитарного фургона, имела крышу из стеклопластика, высоту в салоне 1630 мм, а также автономный отопитель КАМАЗ. Выпущено несколько десятков санитарных машин САРЗ-2925, которые эксплуатировались в основном в Самаре. Последние выпущенные машины утратили оригинальный передок, хотя кузов остался тем же. В последствии самарский авторемзавод производил автомобили скорой медицинской помощи на шасси ГАЗель.

После экономических потрясений 1990-х и 2000-х годов авторемонтный завод прекратил выпуск какой-либо продукции. Администрация завода существует и в наши дни и занимается сдачей в аренду производственных, складских и офисных помещений завода. На большей части бывшего завода сейчас комплекс зданий, расположенных по адресу: улица Революционная, 70. Здесь сосредоточены в основном офисы мелких фирм, небольшие складские и торговые площади. Есть здесь и торговые гиганты, коим является мебельный центр «Мягкофф».

 

История завода «Сокол» (КМЗ-1)

Изначально в Киеве существовал военно-механический завод №1. А в 1941 году, когда началась Великая отечественная война, было принято решение эвакуировать завод в Оренбург. Так получилось, что платформы с заводским оборудованием застряли на станции Куйбышев. И ни назад, и ни вперед. Железная дорога забита. Пропускают только особо важные грузы. Оборудование механического завода к таковым не относилось. Тогда было принято решение обосновать завод в Куйбышеве. С этого времени ведёт свою историю завод «Сокол»

В сентябре 1941 года начали разгружать на территории гаража Военно-строительного управления ПриВО платформы с оборудованием. А уже в декабре 1941 года руководство завода рапортовало об изготовлении первых 100 автобензозаправщиков, 125 водомаслогреек и 100 станков для 37-миллиметровых танковых пушек «Гочкисовых». Выпуск продукции ВМЗ № 1 достиг довоенного уровня. Условия военного времени не давали возможности на раскачку.

В перечне оборонных заказов предприятия значились: трехкубометровые цистерны, водомаслогрейки, генераторы на автомобили ЗИС-5, котлы для котельных, станки для танковых пушек, детали для легендарных «катюш», понтоны и полупонтоны, а также шанцевый инструмент, гвозди.

Уже в планы 1945 года было заложено освоение производства подъёмного крана АК-3 на базе шасси грузовиков ЗИС-5. И первый автокран выпущен в первый же месяц первого послевоенного года: мощность — всего три тонны, годился в основном для вспомогательных и складских работ. Затем на смену ему пришел «Пионер», с которого и начался по-настоящему массовый выпуск подъемных механизмов, сделавших заводу имя, кран приемистый и удобный, грузоподъёмностью полтонны, платформа небольшая, поворачиваемая вручную, четырехметровая стрела, вылет которой не менялся.

С марта 1949 года ВМЗ № 1 переименован в Куйбышевский механический завод № 1 Минмонтажспецстроя СССР, а в 1950 году на его заводской площадке появился новый стреловой кран с названием «Деррик»: полноповоротный, грузоподъёмностью всего одна тонна, но стрела доставала до четвертого этажа, что отвечало нуждам строителей.

Рос завод – росла и номенклатура его новых изделий. В 1951 году освоен выпуск башенного крана СБК-1: грузоподъемность – 1  тонна, кабина расположена в верхней части, что позволяло улучшить управление стрелой, повысить безопасность и скорость проведения строительных работ.

В 1959 году на базе трактора С-80 собирается монтажный полноповоротный кран МК-1, в том же году – башенный рельсовый кран БК-5 грузоподъёмностью 5 тонн.

МСК-5-20 — такое имя нового крана, полюбившегося строителям. Без преувеличения можно сказать, что большая часть жилья в 1950-е – 1960-е годы построена именно с его применением: мобильный, с двадцатиметровым вылетом, складывающимися стрелой и башней, удобный для транспортировки.

В 1960-х годах появляется и монтажный пневмоколесный кран МКП-20, который весил более 30 тонн: простой и надежный в эксплуатации, использовался при монтажных работах во всех отраслях народного хозяйства. После модернизации его грузоподъемность возросла до 25 тонн. Его модификация — МКП-25-А, электрооборудование которого работало на постоянном токе, в результате он передвигался заметно быстрее своего предшественника.

Одна из славных вех шестидесятых – кран МКШ-25, установленный на собственном шасси: грузоподъёмность – 25 тонн, скорость – до 50 километров в час. Он успешно прошел все испытания, выдержал перегрузки и удостоился похвалы самого Председателя Совета министров СССР А. Н. Косыгина. Позже создан и автокран совершенно новой конструкции – МКП-50, пятидесятитонник на колесах. 1960-е годы вошли в историю КМЗ № 1 и фактом создания самого массового монтажного стрелового автокрана – МКА-6,3, который работал на шасси автомобиля ЗИЛ-130.

Кроме основной продукции приходилось выполнять и другие разнообразные заказы: трайлеры – прицепы-тяжеловозы грузоподъемностью 40 тонн, девяти и двенадцатиметровые телескопические вышки, массивные платформы для перевозки опор ЛЭП, поточную линию по производству изоляции трубопроводов, гидравлические подъемники для ректификационных колонн нефтеперерабатывающих предприятий. В конце 1970-х годов завод приступил и с честью выполнил ответственный заказ Министерства обороны СССР на изготовление редуктора ПСК-025 и лебедок ЛО для подъёма мачт радиолокаторов и радаров.

Начало 1980-х годов – время решительных перемен, качественной перестройки заводских мощностей и подъёмных механизмов.

Когда весь мир уже делал подъемные краны с телескопическими стрелами, в СССР продолжали клепать стреловые краны, со слабыми ажурными стрелами. А на подъемные краны японской фирмы «Като», которые были редкостью на отечественных стройках, даже специалисты-монтажники смотрели как на сказочного героя. И вот на первом механическом было решено делать такие же краны. Минмонтажтехстрой, к которому тогда относилось предприятие, поддержал куйбышевских краностроителей, была выделена валюта на закупку комплектующих и отправил на переговоры в Японию представителей завода.

Представители завода не поддались на уловку работников фирмы «Тадано» и не закупили кран в разобранных комплектах за бешеную цену, а сконцентрировались на приобретении гидравлики К тому же, в договор был включён пункт об ежегодном обновлении спецификации, что позволяло последовательно внедрять свои узлы в замен импортных. Не было бы этого сделано, завод так бы и остался придатком японской фирмы и без неё не смог бы сделать ни одного крана. А так закупив на ивановском станкостроительном заводе станки с числовым программным управлением, в Швеции уникальный станок для изготовления цилиндров гидросистемы, собственными силами производил большинство узлов и деталей..

В 1990-х годах, после акционирования, коллектив перешёл на самостоятельные, сугубо рыночные отношения с покупателями своей продукции. Предприятие получило новое название – «Сокол». Видимо, чтобы показать, что продукция предприятия ведет свои работы на высоте птичьего полета – ведь подъёмные краны выпускают. А может, для того, чтобы этот завод в новых, совершенно незнакомых условиях рыночной экономики взмывал вверх, как птица-сокол.

Фото с панорам Google

С 1994 года краны стали продаваться, что называется, с колёс. Ещё через три года после модернизации производства освоен серийный выпуск нового автокрана — СКАТ-32, затем марки «СОКОЛ-80» — первые в стране 80-тонники на гусеничном и железнодорожном ходу.

Успешно выполнялись и другие важные заказы. Но в 2012 году крановый завод «Сокол» обанкротился. На его инсте, как и на месте многих обанкротившихся самарских заводов, должна появиться жилая застройка.

История завода им. Масленникова (ЗИМ)

В 1906 году  император Николай II издал указ «О строительстве военных заводов на казённые средства». В 1909 году была организована хозяйственная комиссия по строительству Самарского трубочного завода. Предполагалось,  что основной продукцией нового завода будут дистанционные взрыватели (трубки) для артиллерийских снарядов.

Строительство завода на территории бывшего Самарского ипподрома между Аннаевским и Постниковым оврагами началось 25 мая 1910 года и осуществлялось иностранными фирмами. Земляные работы осуществляла французская фирма, главное здание мастерских возводили итальянцы, участвовали в этом и немецкие фирмы. Также к стройке были привлечены ведущие столичные архитекторы и инженеры. Выделенные на строительство Трубочного завода средства были колоссальными для того времени – около 5 миллионов рублей.

Датой официального открытия Трубочного завода является 14 сентября 1911 года. А на следующий день начал свою работу завод взрывчатых веществ в Иващенково (современный Чапаевск). Таким образом, на территории губернии стал выполнятся полный цикл производства артиллерийских снарядов.

Уже в первый год работы Трубочного завода на нем трудились 2500 человек. Опять же, рекордные для Самары того времени цифры. По числу рабочих второе место занимал Жигулевский пивоваренный завод, на котором работало всего около 700 человек. Был он выгоден и для тех, кто решил «откосить» от армии во время Первой мировой войны. Работа на Трубочном заводе защищала от призыва, но за это приходилось расплачиваться двенадцатичасовым рабочим днем.

8 декабря 1917 года, руководствуясь Декретом о мире, рабочий комитет принимает решение о переводе завода на выпуск мирной продукции, но в июне 1918 года завод останавливается в связи с захватом города белочешскими войсками. С января 1918 года Трубочный завод перешёл в ведение Самарского совнархоза. Не позднее декабря 1918 года завод был национализирован.

В 1923 году завод возобновил свою работу. Тогда же по просьбе коллектива заводу было присвоено имя первого председателя Самарского горсовета Александра Масленникова, который активно участвовал в утверждении советской власти в Самаре в 1917 году. С этого времени завод назывался  «Самарский трубочный завод № 15 им. Масленникова Главного управления военной промышленности». С октября 1926 года завод №15 перешёл в подчинение патронно-трубочного треста «Патрубтрест» ВСНХ СССР. В 1929 г. завод получил кодовый № 42.

С 1923 года на заводе выпускалась мирная продукция. В 1937 году начал работать цех по производству часов.

В годы Великой Отечественной Войны завод имени Масленникова освоил выпуск снарядов для знаменитых «Катюш», а также боеприпасов для всех родов войск. Информация о заводе сразу была засекречена (например, он исчез со всех карт). Так, на схематичном плане Куйбышева 1940 года на месте завода имени Масленникова отмечены сады. За образцовое выполнение заданий правительства в 1942 году завод был награждён орденом Трудового Красного знамени.

После войны завод вновь частично (а согласно официальной версии — полностью) перешел на выпуск мирной продукции. Широко известными стали часы «Победа», производство которых началось в 1950 году. В 1959 году началось серийное производство электронных приборов для приборостроительной промышленности, с 1959 по 1961 организовано станкостроительное производство и производство фотозатворов, в 1970-х годах был налажен выпуск медицинской техники и электропультовой аппаратуры, а в 1980-х — выпуск бытовых швейных машин, электродвигателей и ряда изделий для автомобилестроения.

Специализированные подразделения ЗИМа построили для заводчан и для города жилые дома, Дворец культуры «Звезда», школы, детские сады, общежития, предприятия питания (в том числе — известную Фабрику-кухню), спортивные сооружения. Заводские постройки (производственные и социальные, включая сопутствующие) занимали огромную территорию — вдоль реки Волги от улицы Соколова до улицы Лейтенанта Шмидта, от берега Волги до улицы Ново-Садовой; некоторые объекты располагались и вне этой территории.

В начале 1990-х годов завод имени Масленникова стал переживать трудные времена, подобно десяткам других заводов по всей стране. Чтобы выжить в сложившихся условиях, заводские социальные и культурные объекты были переданы коммерческим структурам: кинотеатр, Дворец культуры, библиотека, детские творческие студии, стадион «Волга». Корпус №155 был переделан под торговый центр.

Рабочие в 1998 году даже перекрывали улицу Ново-Садовую, однако судьба завода имени Масленникова  была предрешена. Производство полностью остановилось в 2006 году.

От обанкротившегося завода им. Масленникова городу достались в наследство фабрика-кухня, признанная «ЮНЕСКО» памятником культуры мирового уровня, торговый дом «Захар», культурно-развлекательный центр «Звезда» и стадион «Волга», на территории которого одно время функционировал рынок.

История ГПЗ-4

Фронт ждать не мог. Для оборонных предприятий в первую очередь нужны были танковые подшипники. Но делать их в Куйбышеве было некому, поскольку цех танковых подшипников №2 был отправлен в Томск, куда он добирался целый месяц. Однако, там места для большого цеха не нашлось, и тогда Госкомитет обороны вернул цех в Куйбышев, куда он добирался ещё дольше. Благо отделение шариковых подшипников о сразу приехало на Волгу.

Подшипниковый завод в Куйбышеве начал работать в ноябре 1941 года, а 21 ноября 1941 года считается днём рождения завода, в этот день был выпущен первый подшипник, а вернее, первую партию подшипников почти в 10 тысяч штук. С этого дня можно говорить о заводе в Линдовом городке как о Четвёртом государственном подшипниковом заводе (ГПЗ №4).

С каждым днем на заводе наращивали выпуск. В декабре 1941 года собрали уже 62 тысячи подшипников. Всего за годы великой Отечественной Войны было произведено почти 50 миллионов подшипников.

В августе 1942 года заводу впервые было присуждено знамя Госкомитета обороны, его он завоевывал всю войну, и знамя в конечном итоге осталось здесь на вечное хранение. 23 января 1943 года предприятие получило орден Ленина.

Когда Великая Отечественная Война закончилась, стало ясно, что работу предприятия нужно серьезно перестраивать. Руководство завода хорошо понимало, что дальше развиваться на устаревшем и изношенном оборудовании нельзя. Поэтому первым делом на предприятии создали экспериментально-технологический цех и станкоремонтное, а затем станкостроительное производство. В это же время безымянское производство конических подшипников преобразовали в 9-ый ГПЗ.

Развивалась и энергосистема завода. В 1948 году в строй ввели стационарную котельную, заменившую восемь паровозов, дававших тепло предприятию всю войну. Начал работать цех специальных приборных и миниатюрных подшипников, который со временем вырос в отдельное большое производство — завод приборных подшипников.

В 1965 году с конвейера 4 ГПЗ сходило более 70% подшипников, необходимых для нужд оборонной промышленности. Выпуск достиг 200 миллионов в год. Внедрены важнейшие технические новинки — жесткие опоры, искусственные алмазы «Эльбор», короткие автоматические линии, новые модели станков, раскаточные машины и многое другое.

В 1968 году закончилось строительство инженерного корпуса, в 1971 году — второй очереди корпуса «А», который в 1996 году был преобразован в завод специальных подшипников.

3 октября 1981 года было образовано производственное объединение «ГПЗ-4» в составе ГПЗ-4, ГПЗ-9, ГПЗ-31 и РПЗ.

Предприятие продолжало успешно работать и сохраняло лидерство в отрасли вплоть до конца 1980-х годов. В мае 1987 года в состав ГПЗ №4 вошёл опытный завод технологического оборудования (ОЗТО). После этого численность производственного объединения превысила 44 тысячи человек.

Распад ГПЗ-4 начался в 1988 году. Тогда из состава производственного объединения был выведен ГПЗ №9, который стал самостоятельным предприятием и успешно функционирует в настоящее время.

Сие преобразование не пошло на пользу производственному объединению. Началось бурное снижение численности рабочих. Если в 1980 году на заводе трудилось 34 тысячи человек, то в 1985 году численность сотрудников составила 31 тысячу человек, в 1995 году – 13,3 тысяч человек, в 2005 году – 2,3 тысячи человек. Сократились и объёмы производства – в 35 раз по отношению к уровню 1980 года.

1 апреля 2007 года производство подшипников на заводе прекратилось. В Самаре остались работать только ГПЗ №9 и завод авиационных подшипников (ЗАП). За всю историю ГПЗ №4 выпустил в свет почти 8 миллиардов подшипников.

Четвёртый государственный подшипниковый завод награждён двумя орденами Ленина (в 1943 и в 1971 годах), знаменем государственного комитета обороны (в 1946 году), медалью Совета министров СССР и ВЦСПС (в 1968 году). Медалью «За доблестный труд в ВОВ 1941 — 1945 годов» награждены 5 тысяч сотрудников завода. Четырём работникам завода присвоено звание Героя советского Союза, трём работникам завода присвоено звание Героя Социалистического труда, 1031 сотрудник завода награждён медалями и орденами Советского Союза.

 

Становление ГПЗ-4

Итак, эвакуирован из Москвы Первый государственный подшипниковый завод, мощности которого должны были разместиться в Куйбышеве. Эвакуации подлежали не только станки и оборудование завода, но и его рабочие вместе с семьями и личными вещами. Все эвакуированные в Куйбышев заводы должны были разместиться на Безымянке. Эвакуированный московский ГПЗ-1 не должен был стать исключением.
Для того чтобы понять всё то, через что прошлось пройти работникам завода, осваиваясь на новом месте, обратимся к книге Надежды Волковой «Как мы жили в советское время». Книга издана в 2002 году и хранится в фондах краеведческого отдела самарской областной универсальной научной библиотеки. Многие моменты мы процитируем,, многие — перескажем дословно.

Работников всех эвакуированных в Куйбышев заводов временно поселили в здании вокзала станции «Безымянка». Вокзал сохранился и продолжает функционировать в наши дни. Здание вокзала весьма небольшое, хотя, в те годы, когда строилась Самаро-Златоустовская железная дорога, вполне отвечало тогдашнему пассажиропотоку. Здесь раньше было поле, а ближайшие дома находились достаточно далеко от станции. Но потом вокруг станции «Безымянка» разрослось небольшое поселение. Представить то, как в таком маленьком вокзальчике могли разместиться эвакуированные рабочие и члены их семей не представляется возможным. Вещи эвакуированных хранились неподалёку от здания вокзала, в общей куче.

До последнего не было ясно: останется ли ГПЗ-1 на Безымянке, либо его мощности будут размещены в городе.

Утром на машине нас и несколько других семей повезли в Линдов городок. Перед отъездом мама с бабушкой сбегали опять к вещевой куче, и нашли последние 2 чемодана. Это просто невероятно, что всё нашлось! Бабушка усиленно молилась Богу. Без Его помощи такое не могло произойти.

Далее следует описание Линдова городка. Автор описывает его как бывший военный городок, расположенный на окраине Куйбышева, между Семейкинским (в настоящее время — Московским) шоссе и улицей Мичурина, протянувшийся до проезда (ныне проспекта) Масленникова. То есть, военная застройка не ограничивалась нынешней улицей Луначарского, а ещё 2 квартала (от улицы Луначарского до улицы Артиллерийской и от улицы Артиллерийской до проспекта Масленникова) ранее были застроены военными казармами. За глухим дощатым забором располагалось несколько трёхэтажных казарм из красного кирпича и много одноэтажных конюшен и складских помещений. Попасть на территорию можно было через проходную.

Эвакуация заводчан происходила в несколько этапов. Каждые 2 — 3 дня в Куйбышев уходили составы, часть людей и оборудования отправили на баржах по Волге. 8 сентября первый эшелон москвичей прибыл в Куйбышев. На месте их уже встречали руководители комиссии, выбиравшей место дислокации завода — Федор Дорофеев, Николай Икрянистов и Николай Першиков. Они показывали, какому цеху где располагаться.  Последних эвакуированных привезли в ноябре 1941 года.

В тех же зданиях, в которых размещалось производство, селились эвакуированные рабочие с семьями. Но жить заводчане на территории Линдова городка должны были временно, поскольку все постройки на этой территории предназначались для станков и оборудования завода, а не для семей. Жили заводские рабочие со своими семьями как в казармах, так и в конюшнях.

Вот так автор описывает быт в конюшне:

Нам выделили место в конюшне. Целое отдельное стойло! Это была классическая конюшня – посередине, вдоль здания, проход, а по обе стороны от него – стойла с деревянными перегородками и маленькими оконцами на улицу. Пол был наклонный, чтобы моча лошадей стекала в канавку. Кругом полумрак и запах навоза, настоянный десятилетиями. Мы принесли несколько досок, положили их на пол, на них – сено, которого было много в конце коридора. Сложили в угол вещи и, не раздеваясь (помещение не отапливалось) легли на сено и крепко уснули, не обращая внимания на шум и плач детей в соседних стойлах.

А вот как жили люди в казармах:

В казарме на первом этаже шла установка станков, несколько из которых уже работали. А на втором и третьем этажах временно жили люди. Наш второй этаэж был одним большим залом – типичная спальня в казарме. Посередине был оставлен проход, а слева и справа от него каждая семья отгораживала себе «комнату» с помощью одеял и простыней, повешенных на верёвку. В таком зале размещалось более 100 семей. У всех были только мягкие вещи и никакой мебели. Нас назвали «буржуями», когда мы появились с диваном и столиком в виде ящика. Место нам досталось в углу у окна. Все стремились разместиться в середине зала – там было теплее и меньше дуло. Зато у нас было спокойнее: соседи только с одной стороны.

Конечно, в казарме было лучше, чем в конюшне: было светло – днём и ночью горел свет; сухо и теплее, но не от отопления (батареи были холодные), а от скопления людей. На этаже работало 2 «титана» — что-то вроде электрических чайников литров на 20 каждый. Но горячую воду брали только для питья. Помыться по-прежнему было негде. Еду готовили на улице на кострах, а мы – в своём самоваре.

Но работа на заводе — это не только производство и жильё, но и элементарные человеческие потребности: в пище, одежде, здравоохранении. А с этим было туго. Вот несколько цитат о питании:

Проснулись под вечер, видимо, от голода. Мама пошла в Штаб заводоуправления, а бабушка вытащила из сундука самовар. Во дворе всем на зависть мы вскипятили в нём воду, хотя самовар был без трубы. Вскоре пришла мама. Ей выдали бесплатные талоны до конца месяца на обед в заводской столовой, но только на одного человека, в соответствии с принципом социализма: «Кто не работает – тот не ест». Мама схватила трёхлитровый бидон и побежала в барак, где разместилась столовая. Вернулась она со щами, которых ей налили в бидон не один половник, а целых полбидона! Или поварихи были добрые, или мама их разжалобила, или потому, что уже ничего не было на второе – всё равно это был неожиданный подарок. Мы устроили пир, потому что нам далее ещё грамм 400 чёрного хлеба. Но ещё раз попробовать мамин обед нам не пришлось. У большинства работников завода дома были голодные дети и их родители. Поэтому они хотели унести свой обед или его часть домой. А администрация завода понимала, что голодный работник много не наработает, поэтому осуществляла принудительное кормление, — запрещала выносить еду из столовой. И всё же, маме иногда удавалось принести нам то кусочек хлеба, то яйцо, то печенье. А вот карточки на хлеб и на продукты на всех четверых нам выдавали сразу же.

 

Нормы отпуска хлеба выдерживались даже в самое трудное время. Качество хлеба в 1941 – 1942 годах было низкое. Хлеб выпекали только чёрный, в формах, так как от различных добавок он растекался в печи. Основная добавка – картошка. Разрежешь кирпичик, а срез чёрный, липкий, с белыми картофельными горошками. И очень тяжёлый – кирпичик весил более 2 кг.

А нормы остальных продуктов реально были в 2 раза меньше. К тому же, «мясо/рыба» ограничивалось только рыбой, «масло» — только растительным маслом, а «сахар» — патокой или «живым сахаром» — жёлтым, неполностью очищенным до конца сахаром, который не держался горочкой, как белый, а растекался по поверхности, за что и прозвали его «живой сахар».

 

Продукты привозили раз в декаду (10 дней).

 

А вот хлеб нужно было «отоваривать» каждый день. За вчерашнее число хлеб не отпускали, а на завтрашний талон иногда давали, если было достаточно хлеба и очередь не возражала.

Далее описывается классическое посещение магазина, размещавшегося здесь же, на территории Линдовского городка. Огромные очереди с талонами на продукты собирались ещё задолго до открытия магазина. Каждый норовил попасть в магазин без очереди, ведь кушать хочется каждому: и заводчанину, и его родителям, и его детям. Для усмирения подобной «наглости» при открытии магазина на крыльцо выходил охранник и сначала требовал разойтись, угрожая пистолетом, а потом стрелял в воздух, «очищая» проход в магазин. Вполне возможно, что были и случаи стрельбы по толпе.

Далее приведём цитату о здравоохранении того времени:

Но мы потихоньку простывали. Сначала стали шмыгать носом, а потом у Леонида поднялась температура. Лечить было нечем, его растирали спиртом, который по маленькому пузырёчку приносила мама с работы. Скоро у него появился сухой кашель и в груди стало хрипеть. В заводском медпункте детей не принимали, но маме удалось уговорить главврача осмотреть ребёнка. Чтобы не было прецедента для других, заведующая сама пришла к нам в конюшню. Врач сразу же определила, что это воспаление лёгких, выписала какие-то порошки и велела ставить горчичники и компрессы. Мама заплакала: «В этой сырости ничего не поможет!». Врач согласилась и обещала что-нибудь придумать. Больничного маме не выписала, поскольку за ребёнком могла ухаживать бабушка.

Но даже в самых суровых условиях люди умудрялись налаживать быт:

А дальше события развивались так: пошли дожди со снегом, ветер гулял в конюшне, всё отсырело, одежда после выхода на улицу не сохла. На улицу мы ходили за продуктами, а, также, чтобы найти что-нибудь в строительном мусоре для дома. Конюшня была в конце заводского двора и туда отъезжающие из городка военные свалили то, что не смогли увезти с собой – поломанную мебель, ящики, какие-то бумаги и металлолом. Мы с бабушкой отыскали какой-то ящик, похожий на кухонный стол, и принесли его в наше стойло. Бабушка отремонтировала хромую табуретку и т.д. Но самой ценной находкой была спинка от дивана, на которой стал спать Леонид. Последующие поиски привели к тому, что нашлось и основание (сидение) этого дивана, и не очень продавленное. Это была роскошь, о которой мы и не мечтали! Я набирала в мусоре много листков от перекидных календарей, на обратной стороне которых рисовала, сидя на диване.

Эвакуированные станки и оборудование завода нужно было разгружать и доставлять на новую территорию. Разгружать оборудование и станки было сложно. На путях тогда имелся всего один паровой пятитонный кран, поэтому большую часть станков и другого оборудования пришлось разгружать вручную. Но несмотря на это обстоятельство, вскоре рабочим удалось запустить 2800 станков. Впрочем, все производство в Линдовом городке не поместилось. Часть оборудования по изготовлению конических подшипников разместили на Безымянском железнодорожно-ремонтном заводе «САЖЕРЕЗ», ставшим филиалом 4-го ГПЗ.

Подшипниковый завод, размещавшийся на территории Линдова городка развивался каждый день.  Вводились в эксплуатацию новые станки. Для их работы требовалось много электроэнергии. Временно для выработки электричества использовались списанные паровозы. Но проблему электроснабжения нужно было решать другим путём.

По мере того, как запускались станки, электроэнергии заводу стало не хватать. Старому Линдову городку требовалось мало электричества, только на освещение. Чтобы обеспечить завод энергией, надо было проложить высоковольтный кабель от ГРЭС. Для этого надо было вручную выдолбить в мёрзлой земле траншею длиной 4,5 км. Каждому цеху отвели свой участок трассы и каждый рабочий должен был отработать на своём участке. Мамин участок был на улице Осипенко. Я ходила иногда к ней и видела, как сначала на намеченном участке разжигали костры и оттаивали промёрзшую сверху землю, а потом били ломами и кувалдами, вбивая в землю стальные клинья и потихоньку выгребая из ямы грунт.

У многих не было тёплой одежды. Поэтому партком (а может, и профсоюз) достали где-то вагон воинского обмундирования (а может, осталось от уехавших из города военных), и стали раздавать его нуждающимся. Как его делили – не известно. Но маме достались шапка-ушанка и ботинки с обмотками. Кому-то достались телогрейки или стёганые брюки.

Решение проблемы энергоснабжения завода означало увеличение  производственных мощностей. А оно, в свою очередь, сулило приход новых сотрудников. Следовательно, возникала проблема нехватки жилья.

Скоро стали прибывать на завод тысячи подростков. А где их поселить? Началось интенсивное строительство бараков вокруг Линдова городка. Например, прекрасный ныне сквер вдоль Московского шоссе от Клинической больницы до улицы Революционной был разбит на месте десятков бараков, которые не имели ни водопровода, ни канализации, ни центрального отопления – только нары в 2 этажа и буржуйки в каждой комнате.

Новые сотрудники — подростки — отрывались от семей и направлялись на заводы. Для того, чтобы новые сотрудники, которые не имели и малейшего представления о заводе и технологическом процессе, смогли приступить к своим трудовым обязанностям, их необходимо было обучить.

В 1941 – 1942 годах директор и партком постановили, что каждый работник на своём рабочем месте должен стать наставником и учителем для 2 – 3 подростков. То есть, обучать и воспитывать и в то же время выполнять свою рабочую норму. Учебный комбинат организовали лишь в 1943 году.

Больше рабочих на заводе — больше станков. Пришла пора освобождать верхние этажи казарм временно проживающим здесь рабочим со своими семьями. И вновь вопрос жилья становился открытым.

Жилья на всех не хватало. Под давлением эвакуированных заводов горком партии принял решение об «уплотнении» коренных жителей Куйбышева. Была произведена ревизия городского жилья и если площадь в квартире была больше 4 – 5 кв. метров на 1 человека, то подселяли эвакуированных.

Вот так жили и работали люди, члены семей которых трудились на подшипниковом заводе в Куйбышеве, эвакуированном на время Великой Отечественной Войны из Москвы. Эти суровые условия определили характер всего государственного подшипникового завода №4, который потом станет мощнейшим предприятием отрасли, выпуская 20% подшипников СССР по количеству и 40% подшипников СССР по номенклатуре.

 

ГПЗ – 1: С чего всё начиналось?

Производство подшипников в России началось в 1916 году в Москве на основе шведской подшипниковой компании «Шарикоподшипник», здания которой были построены в том же году. Учредителями были Э. Л. Нобель и А. Ф. Черберг.

После Революции предприятие было национализировано и являлось единственным в стране производителем подшипников различного назначения.

Рабочие этого завода участвовали в строительстве и запуске в 1932 году ещё одного подшипникового завода в Москве. Новый завод получил номер «1» и стал называться «Первый государственный подшипниковый завод» (ГПЗ – 1). А  завод-«прародитель» получил номер «2» и стал называться «Второй государственный подшипниковый завод» (ГПЗ – 2).

В 1941 году, фашистская Германия один из главных ударов своей авиации направила на важнейшее промышленное предприятие СССР — Первый подшипниковый завод в Москве. Горели корпуса, деревянные склады, бараки и дома в заводском поселке. Эти бомбардировки очень больно ударили по всей советской оборонной промышленности. Дело в том, что 1-ый ГПЗ был основным производителем подшипников. Начиная с 1936 года в стране начали строить 3-ий ГПЗ в Саратове, но он, конечно, не мог заменить Первый подшипниковый. Понимая остроту создавшегося положения, руководство Наркомсредмаша направило своих ведущих специалистов в Куйбышев, Саратов, Томск и Свердловск на поиски подходящих площадок для эвакуации ГПЗ № 1. В нашем городе им больше всего понравился так называемый «Линдов городок». В итоге 22 июля 1941 года председатель Госэвакокомиссии Шверник подписал решение об эвакуации 1 ГПЗ в вышеназванные города. А скоро правительство СССР приняло решение о назначении Куйбышева базовым центром расположения завода.

В 1941 году мощности ГПЗ-1 были эвакуированы в Саратов, Куйбышев (Самару), Томск и Свердловск (Екатеринбург). В местах эвакуации не прекращалось производство подшипников и по окончании Великой Отечественной войны в вышеперечисленных  городах остались производства по выпуску этой же продукции. В Саратове – ГПЗ-3, в Куйбышеве – ГПЗ-4, в Томске – ГПЗ-5, в Свердловске – ГПЗ-6. Сам ГПЗ-1 восстановил свои мощности в Москве в послевоенные годы.